Гораздо менее исследованными, а потому и более продуктивными представляются мне переходные аспекты этой проблемы, например, «Власть как художник», «Художник как власть» или «Власть в художнике». Все эти аспекты крайне важны, а во многом и специфичны именно для нашего общества.
Фольклорная сказка допускает индивидуального рассказчика, но исключает реальность индивидуального автора. Впрочем, появление индивидуального автора дело времени и отваги индивида. Это событие равнозначное подвигу Прометея, бросившего вызов Зевсу.
По окончанию строительства любой объект подвергается плановой проверке технического состояния. От результатов профессионального осмотра зависит, будет ли он сдан в эксплуатацию или потребуется укрепить несущие элементы. Также обследование проводится в течение всего срока службы здания, чтобы вовремя можно было заметить появление внешних и внутренних изменений и своевременно произвести ремонт, предотвратив возможные разрушения. После того как […]
Дорогой Лев Маратович, я отнюдь не против самовыражения критики и критиков. Я о том, выполняют ли они роль посредника (объяснителя) между художником и зрителем, читателем.
Нам говорят об историческом измерении, которое само по себе предполагает незначительность отдельной жизни перед эпохальным результатом. Мы восхищаемся пирамидами, красотой Петербурга, мы слышим уважительные суждения об индустриальном скачке России — но кто всерьез скорбит о египетских рабах, о безымянных, как муравьи, крепостных, чуть не продолжил: о погибших в ГУЛАГе?
Еще одно общее соображение, связанное с этой досадной тенденцией в оценке нового на кинематографическом горизонте. Хорошо известно, что многие явления, расценивавшиеся вульгаризаторской критикой как декаданс, таковыми на самом деле не были. В частности, мы стали свидетелями возвращения к жизни советского авангарда 20-х годов в изобразительном искусстве: устраиваются выставки с замечательным успехом, снимаются фильмы, телевидение транслирует […]
Будь это пять лет назад, в эпоху застоя, мы бы, возможно, хлопали в ладоши и рапортовали по начальству: Ура, у нас теперь есть наш советский декаданс! И, наверное, любой редактор машинально бы дополнил эту фразу привычным: самый передовой в мире! Нет, уж лучше я дополню ее по-своему: самый противоестественный в мире!
Фильм — каскад приключений, веселая игра в детектив, где все время пародируются и доводятся до абсурда ходячие блоки жанра. При этом ирония нисколько не мешает остроте зрительских переживаний. История обрамлена забавной и милой виньеткой: в начале картины братья, в порядке повышения квалификации, идут в ближайшую киношку посмотреть детективный фильм. В финале, выпутавшись из передряг, снова […]
Выходит иногда даже забавно. Скажем, «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж», картина игровая, кажется кусками документальной. А в «Хау ду ю ду» — напротив. Реальный бразилец, которого в фильме спрашивают, не мешает ли ему религия пользоваться проститутками, выглядит как актер, дурно играющий по канонам среднеполитического фильма. Нет, я не за то, чтобы […]
Что-то теперь невозвратно исчезает из живой жизни и скоро останется лишь в виде экспонатов, реликтов, реликвий. Зато к концу века наметились контуры цивилизации совсем новой. Среди ее возможных примет одна по понятным причинам особенно меня занимает: не обойдется ли она без книг? Тогда и эти вот строки окажутся обращенными в пустоту — нам не будет […]
