Другой пример категоричности
Еще одно общее соображение, связанное с этой досадной тенденцией в оценке нового на кинематографическом горизонте. Хорошо известно, что многие явления, расценивавшиеся вульгаризаторской критикой как декаданс, таковыми на самом деле не были. В частности, мы стали свидетелями возвращения к жизни советского авангарда 20-х годов в изобразительном искусстве: устраиваются выставки с замечательным успехом, снимаются фильмы, телевидение транслирует правду по всему миру. Поиски во что бы то ни стало упадничества иногда объясняются топорнопрямолинейным представлением о художественном процессе как о неуклонном движении к новым высотам. Но этот процесс может включать и торможение, и отступление во имя нового движения вперед — и неплодотворно такую противоречивость и сложность объявлять декадансом. Художественный процесс не исключает резких, зигзагообразных движений творческой мысли, и это прекрасно, если в истоке чистота помыслов и притягательность таланта.
Другой пример категоричности — это уже из области почти анекдотической. Нея Марковна Зоркая — историк кино, один из самых надежных, на мой взгляд, так как большей частью опирается в своих рассуждениях на факты, ею самой проверенные. Но вот в жаркий августовский день 1988 года мы собрались в конференц-зале Союза кинематографистов для обсуждения незаурядного явления — кинофильма «Исповедь. Хроника отчуждения», снятого выпускником режиссерского факультета ВГИКа Г. Гавриловым и студентом-сценаристом Ю. Котляром. Все с огромным воодушевлением приветствуют новых мастеров кино и их фильм. Мне это особенно приятно как педагогу ВГИКа. Но вот казус: кто-то пустил слух, что ВГИК не признает этой картины. Этот слух пустили примерно за две недели до блистательной защиты Г. Гаврилова во ВГИКе. Никто не вспомнил, что сам ВГИК ходатайствовал об окончании этой картины в рамках «Мосфильма» в объединении Ролана Быкова. Я, как руководитель студента-сце-нариста, обратился с официальным письмом к генеральному директору «Мосфильма» В. Досталю, присоединяясь к ходатайству ВГИКа и Р. Быкова. Нея Марковна не пожелала познакомиться с фактами и поэтому с категоричностью, достойной лучшего применения, объявила на этом совещании, что-де ВГИК «кончился» из-за того, что якобы не принял картину. По заслугам она за это получила ироническую заметку в многотиражке ВГИКа «Путь к экрану» под названием «Браво, Нея Марковна!». От августа до декабря, когда в «Советском экране» был опубликован этот злосчастный приговор Зоркой ВГИКу, прошло более трех месяцев. Было время проверить достоверность обвинений в адрес ВГИКа и, следовательно, обоснованность этой позиции.
