Недаром и самая алогичная, и самая устрашающая информация дается как бы мельком, впроброс, она никого не удивляет и не шокирует, как не шокирует вид всеобщего развала вокруг, эти дома, уродливые снаружи и похожие на свалку внутри, эти грязные дети, эти наряженные в рвань старики. Малянов не обращает внимания, когда ему сообщают, что соседский ребенок опять […]
Появилось несколько серьезных фильмов о трудных, драматических и трагических моментах нашей истории («Холодное лето пятьдесят третьего», «Завтра была война»).
Мы все еще живем по старому уставу — изменить его вправе только предстоящий съезд нашего союза. Но уже сегодня мы считаем необходимым отказаться — и вычеркнуть из жизни — от того положения устава, которое по существу предписывает кинематографистам творить по законам социалистического реализма.
Преобразования многое обещают, если за ними последуют адекватные им дела. Главное в них: художник получил больше свободы, избавлен от многих глупых, а если и не глупых, то бюрократически-догматических регламентаций; творческие объединения стали более самостоятельными — увеличились их возможности инициативнее работать.
Если в обществе существует необходимость и потребность в возникновении того или иного политического течения, то оно и возникает, несмотря ни на какие запреты или репрессии.
В наших нынешних условиях обязательно будут существовать наряду с господствующей точкой зрения и некоторые другие точки зрения на ту или иную политическую проблему. Иными словами, неизбежно существование политических меньшинств, которые также должны иметь право и возможность высказывать свои взгляды и свою точку зрения.
Дело в том, что перед хроникой «Скорбного бесчувствия» стояла задача реставрации исторического времени. Перед документальными репортажами «Дней затмения» — задача создания исторического пространства, введение в сюжет Стругацких конкретности переживаемого обществом периода, включения сюда реалий сегодняшнего быта.
