Заключение Главной сценарной редакционной коллегии

На Малом Гнездниковском такие сцены, конечно, воодушевления вызвать не могли. Впрочем, угодить высоким запросам нашего киногенералитета было практически невозможно. Не устраивал ползучий натурализм. Так, казалось бы, возрадуйся языку поэтических метафор и символов, обобщенных образов прит-чевого иносказания. Оказывается, и это не устраивало, и неугомонный Д. Орлов отчитывал А. Рехвиашвили за то, что сценарий «Путь домой» «перегружен множеством аллегорий и символов». Настораживало, пугало вообще любое «философствование» (даже от лица героя), выходящее за пределы дозволенного круга идеологических стереотипов и мыслей-клише. «В связи с вышесказанным неуместным представляется в сценарии элемент некой «философичности», который проявляется в стремлении Виктора привить Александру мироощущение «супермена» (из заключения А. Богомолова на сценарий «Грачи»).

Удавка запретов, ограничений стягивалась на горле советского кино столь туго, площадка для реализации оказывалась столь узкой, что авторская мысль готова была унестись в какие угодно заграницы, космические выси и даже сугубо фантастические страны. Но и там, в этих условных пространствах, сугубо притчевых, иносказательных повествованиях беспощадно настигала художников намертво клишированная мысль комитетского редактора.

Заключение Главной сценарной редакционной коллегии по литературному сценарию «Бойцовый кот возвращается в преисподнюю». Главная сценарная коллегия рассмотрела сценарий А. Стругацкого и считает, что автором учтены отдельные замечания. Однако ряд существенных рекомендаций коллегии пока еще не нашел художественно убедительной реализации. Так, в сценарии осталась непреодоленная ложная концепция «экспорта революции», мысль допустимости вмешательства «землян» во внутренние дела инопланетных жителей. Эту неверную концепцию подтверждает сейчас в сценарии мотив спасения «прогрессорами» культурных ценностей Гиганды, ее выдающихся ученых. Двусмысленно выглядит эпизод с «бронемастером», где с «прогрессоров» не снимается до конца подозрение в шпионаже. Сам насильственный характер перевоспитания Гая, удержания его на Земле против воли воспринимается тоже как своего рода «экспорт идей». При этом недостаточно ясно, какие именно идеи воспринял, в конце концов, Гай от «прогрессоров», чему научился у них, с какими осознанными целями вернулся к себе на родину.