Эта тема — тема Донбасса
Товарищи, на предыдущем заседании Художественного совета мы, очевидно, не совсем учли масштабы допущенных нашим Художественным советом ошибок в отношении выпуска ряда ошибочных и фальшивых картин нашей кинематографией. В свете опубликованного сегодня решения по литературе1 нам с вами, мне кажется, должны быть гораздо яснее и более понятны масштабы тех недостатков и того, что происходит сейчас на идеологическом фронте искусства — в литературе, в кино и, очевидно, в театре. Сегодня у нас стоит первым вопросом обсуждение фильма «Большая жизнь», причем обсуждение, очевидно, должно идти в том плане, в котором перед нами этот вопрос поставлен. Решение же об этом фильме было такое: «Выпуск на экран кинокартины «Большая жизнь» запретить. Поручить Художественному совету кинематографии представить в ЦК соображения о возможности исправления картины». Товарищи! Эта тема — тема Донбасса, тема современной жизни в Донбассе — не является для меня случайной. Я до этого посвятил несколько своих картин показу Донбасса.
Вместе с автором сценария Нилиным мы задумали эту картину как продолжение «Большой жизни». Эта мысль возникла у нас еще во время Отечественной войны. Мы тогда решили сделать картину о том, как герои первой серии, вернувшись с войны, восстанавливают свои родные места, вместо этого в картине проступили характеры первой серии, то есть люди пришли в том же качестве и с теми же характерами, какие у них были в первой серии. Мы показываем грубый мускульный труд. А сейчас в нашей стране и в Донбассе — механизированные трудовые процессы и высокая техника. Люди в картине представлены неверно — пьют они по всякому поводу и без повода. Оттого, что у меня, как у режиссера, возникли подозрения во время съемок, что материал может не увлечь я пошел по неправильному пути, включив в картину песенки, не увидев того, что они с цыганским налетом, и тем самым скомпрометировал образ советского инженера. Парторг шахты представлен неверно, не действует как представитель партии, а идет за событиями. Все это произошло из-за того, что захотелось заострить драматургию фильма. Оттого, что невнимательно отнеслись к деталям, на поле боя, где жена отыскивает мужа, мы не показали, как действительно относились к раненым бойцам. В действительной жизни не могло быть и не бывало, чтобы раненых оставляли на поле боя без присмотра. На заседаниях в ЦК я просил дать мне возможность переделать — исправить фильм: я сознавал, какая ответственность при этом ложится на меня, на всю мою творческую жизнь, если я этого не сделаю. Я сделал ошибку в этом фильме потому, что как художник не смог увидеть все так широко, как это требует поднятая в фильме тема. Сейчас мне открыли глаза на все эти явления, на все то, что я пропустил, что я не увидел. И я заявил о том, что хочу исправить свою ошибку — переделать картину. И поэтому я прошу вас помочь мне сдержать слово, которое я дал Вождю2 народов товарищу Сталину. Это вопрос моей жизни. Больше ничего сказать не могу.
