Всю жизнь занимался техникой для телевидения
Вы недавно пришли в кинематограф, представьтесь нашим читателям. Мне 50 лет. Окончил Московский институт связи и всю жизнь занимался техникой для телевидения. Был заведующим лабораторией и начальником отдела в институте связи, строил новый телецентр в Останкино, работал директором ВНИИ телевидения и радиовещания Гостелерадио. В Госкино пришел с партийной работы. Одно из важнейших положений базовой модели кинематографа, разработанной Союзом кинематографистов и Госкино,— отделение творческих студий (объединений) от технической базы. Студии созданы (на «Мосфильме») и действуют с разной степенью успеха. Будет ли совершен следующий шаг — отделение базы от студий? И есть ли что отделять?
Я лично в эту модель верю: она на нашем инженерном языке — результат системного анализа работы отрасли. Результат не идеальный, уязвимый для критики. «Базовая модель» — пакет идей, в общем, не новых, апробированных не только за рубежом, но и в нашей стране. К этим идеям давно привыкли как к теории — в этом сила модели. Слабость модели — в ее замкнутом, «классовом» характере: все проблемы кинематографа она решает в беспроигрышном для создателей фильмов варианте. Но это вопрос дальнейшей разработки.
Базовая модель в нынешние времена не может быть провозглашена законом и внедряться сверху «крестом и мечом». Решать эту задачу должны трудовые коллективы киностудий. На телевидении, например, техническая база всегда была отделена. Тамошние прогрессисты именно это разделение считают главной бедой телевидения: отсутствуют общие критерии успеха, общая заинтересованность в конечном продукте. Разумеется, при нормальном человеческом контакте можно успешно работать при любой структуре. Но если отношения не сложились, то беда — всего ведь в договоре не предусмотришь. В связи с этим мне часто вспоминается старинная история: «господин тонет в реке, а наемный слуга на берегу читает контракт — обязан ли он прыгать в воду».
Однако перестройка экономики страны позволяет теперь более разумно организовать как телевизионное вещание, так и фильмопроизводство именно при обособленной технической базе: художник должен быть свободен. Тем не менее, отделение творческих студий от технической базы на действующих киностудиях я воспринимаю как одну из важных, но не близких целей перестройки: эти киностудии существуют многие десятилетия, и все в них скреплено обычаем, многолетней практикой действий в обстановке дефицита.
Глубину существующих в этом деле психологических проблем показывает крылатое изречение известного режиссера: «Я не хочу сам к себе становиться в очередь». Перестройка страны обнажила многие недостатки в экономике страны и нашей отрасли. Боязнь потерять административные рычаги и неверие в экономические методы привели к тому, что на крупных киностудиях выявились даже противоположные тенденции к большей консолидации. Что касается малых киностудий, то у большинства из них (вы правы) отделять сейчас нечего.
Будем реалистами — теперешнее поколение руководителей крупных киностудий ничего своего не отдаст и никакого обособления технической базы не допустит. Теоретики базовой модели сами фильмов не снимают, а практики вроде вас осторожны очень-очень,— ведь без «раковины-киностудии» свободный художник может оказаться беззащитным и беспомощным. Хорошо известная вам мысль А. И. Герцена: «Ни один народ нельзя освободить снаружи более, чем он свободен изнутри», — применима и к творческим коллективам. Социальный статус свободного кинематографиста, равно как и свободного землепашца, в нашей стране пока еще не определен.