Восторг по поводу «нового мышления»
«Никакими благими намерениями от публикации даже не пахнет»,— пишете вы. Молодцы, ребята! Кто за вас, интересно, писал сочинения на вступительных экзаменах? Надеемся, у вас с профессией дела обстоят не хуже, чем с русским языком? А благие намерения публикации, сообщаем специально для вас, таковы, чтобы во времена перестройки, о которой вы так заботитесь, не появлялись произведения, искажающие историю и прославляющие товарища Сталина. Да еще за государственный счет. Да еще при том, что счет идет на миллионы. А поскольку фильм еще снимается, то из замечаний специалиста режиссер при желании может извлечь пользу. Во всяком случае хочется на это надеяться.
Вот вы и напечатались в нашем журнале, а говорили, что это «весьма и весьма проблематично». Поздравляем с дебютом. Не подвели «служивые»! Обзор интересен, умен, разнообразен. Правда, слишком уж с «птичьего полета». Впрочем, быть может, на то он и обзор.
Кое-что вызывает возражения. Например, докторальный, выспренний, лишенный юмора, обращенного на себя, тон некоторых высказываний, их излишняя восторженность, несдержанность оценок. Как же не возгордиться, например, Нугманову, прочтя о «притчевом начале» своей картины? Я бы возгордился.
А если отбросить восторг по поводу «нового мышления» и вспомнить, что в основе «Иглы» традиционный сюжет спасения «падшей женщины» (смотри хотя бы Гаршина)? Что некоторые «примочки» вовсе не отечественного происхождения, а тянутся из западного гангстерского кино? А так называемые «приколы» скорее напоминают цитаты из капустников брежневских времен? Все это само по себе ни плохо, ни хорошо. А могло бы быть и хорошо, если бы личность главного героя объединила все эти разрозненные элементы, придала бы им новый, так всеми нами чаемый современный смысл. (А впрочем, и любой другой, но — смысл.) Не случилось! Герой Цоя — неясен, приблизителен. Не путать с загадочностью. Это у Карне.
