Резолюция по каждому фильму
Репертуар держится на импорте. Поэтому экраны не сравнить с полками в магазинах, зарубежное кино в немалой степени удовлетворяет зрительский голод. Но есть и другой счет: не по названиям, а по мероприятиям. Здесь список весомее, включая пленумы союза, выход «полочных» картин, возвращение фильмов А. Тарковского и немало иного. Настала пора, чтобы эти два процесса — собственно кино и общественная деятельность вокруг него — сдвинулись навстречу друг другу, сблизились настолько, чтобы в конечном итоге им можно было уготовить одно русло. Пока этого нет. Да и возможно ли? Как сделать так, чтобы слово, сказанное на Васильевской, отозвалось на Потылихе?
Вот отсюда и проистекает та самая проблема, связанная с ролью слова в нашей киножизни. Речь идет не о фонограмме, не о репликах и диалогах, записанных на пленку. Имеется в виду создание при помощи печатного и звучащего слова нравственного и эстетического механизма, который незамедлительно отзывался бы на каждое явление кинематографа.
Мы идем к правовому государству. Казалось бы, напрашивается аналогия с юридическим кодексом. На самом деле она, эта аналогия, в принципе неверна. Мы слишком хорошо знаем, к чему могут привести якобы эстетические кодексы, регламентирующие творчество. Как же быть? Я хвалю фильм, ты его ругаешь — и оба правы: так мы его видим. Давайте тогда заменим наше субъективное «я» — коллективным мнением, то есть организацией? Было Госкино, пусть будет союз. Представим себе, что секретариат вырабатывает резолюцию по каждому фильму. Апофеоз критического бюрократизма, от которого мурашки по коже. Слишком похоже. Один вождь — одно мнение.
Выхода нет, если не обратиться к первозданной ценности слова, если резко не увеличить его удельный вес в кинопроцессе. Если критика не займет подобающего ей места в иерархии творческих профессий. Вот такой разочаровывающий традиционный ответ. Тут речь идет не о престиже, его больше чем достаточно, стоит только оказаться на критической сходке, чтобы почувствовать меру претензий, свойственных работникам данного цеха. Исторически это понятно: нет другого рода деятельности, которую столь упорно и последовательно низводили бы на уровень «обслуги» руководящих инстанций и студийных творцов. Теперь — обратная реакция. Любой из нас ей подвержен. Вот, например, актеры возмечтали о голливудских гонорарах, а знаете ли вы, как после премьеры «там» ждут утренних газет с рецензиями, чтобы вычитать прокатные доходы?
