Подчиняя изображение своей власти
И, наконец, образный пласт, венчающий звуковую партитуру «Дней затмения». Главное место здесь принадлежит оригинальной, авторской музыке. Она, как гигантская воронка, втягивает в себя не только все звуковое пространство картины, но и зрительный ряд. Подчиняя изображение своей власти, музыка тем самым определяет границы единых по замыслу сцен, отмечая их начало и конец.
Насыщенный теплый тембр струнных и на их фоне вальсообразная, ностальгически пронзительная аккордеонная мелодия в стиле 50-х годов составляют интонационную основу лейтмотива фильма. Этот лейтмотив возникает в первых же кадрах. В непривычно развернутой для игрового фильма экспозиции музыка становится как бы главным действующим лицом: намеренное увеличение уровня громкости приближает ее к зрителю. Изображение настраивается по музыке. Размеренная и в то же время напряженная ее отрешенность помогает авторам воссоздать головокружительное чувство невесомости, которое возникает в момент приближения камеры к земле, а потом стремительного ее отрыва, помогает объединить в единую, полную высшего драматического смысла картину монохромные и вирированные кадры, запечатлевшие пациентов психиатрической больницы, виды казах-аула, улицы туркменского города и его жителей, верблюдов, кладбище.
«Невесомость» не есть, однако, отрыв от реальности, а лишь спровоцированное этой реальностью состояние. И не удивительно, что ностальгическую, полную неясной горести и печали мелодию аккордеона постоянно пронзают то страдальческие человеческие крики, то звенящие и скрежещущие звуки, то резкие удары бича. Иногда развитие лейтмотива внезапно останавливается, застывает на протянутых аккордах, в которые вплетаются плач или смех, рождающие сложную, противоречивую гамму чувств: тревожного ожидания и ощущения надвигающегося несчастья.
В дальнейшем фактура лейтмотива, основанная на медитации струнных, становится еще более насыщенной и подвижной. Постепенно лейтмотив превращается в некую музыкальную прамате-рию, макрокосм, в недрах которого существуют, выплескиваясь наружу, все виды и формы музыкального искусства: от фольклора до классических произведений Глинки, Шумана, Шнитке, Оффенбаха. Происходит как бы катастрофическое сжатие всей музыкальной культуры в единой точке, рождающее предчувствие мирового катаклизма.
