Мнение создателей кинокартины
Стрельба по слетевшим мишеням. Да, мы все — сторонники перестройки, мы все, по-видимому, стоим за гласность и демократию, мы все предпринимали и предпринимаем соответств}, .ощие шаги и усилия. Но ведь и гласностью можно пользоваться по старинке, от сих до сих, и выборы можно превратить в страшную месть своему начальству, и после молений десятки лет на икону с большими усами можно сегодня отважиться смачно плюнуть в нее. Истовые моления, а потом неистовые плевки означают, в сущности, одно и то же: ты остался тем же, ты был раб в преклонении, ты остался рабом и в бунте.
Молодые критики из «Советского экрана» дружно усомнились: нужна ли фигура Брежнева в фильме «Асса» даже в качестве временного ориентира? В беспомощной, мармеладной картине под названием «Катенька» речь идет о двух сестрах, отпрысках благородной семьи, которые в дореволюционные годы никак не могут поделить любовь зеленого гимназистика. По мнению создателей картины, для развязки этого лирического конфликта никак не обойтись без 37-го года, без лагерей, без газетной фотографии Брежнева в финале.
О Сталине нечего и говорить — его портреты, скульптуры, гигантские монументы сопровождают нас из фильма в фильм. Чтобы напомнить? Да ведь такое не забывается. Чтобы уточнить? Да ведь тут, скорее, общее подминает частное. Неужели мы не поймем сломленную судьбу вагонного вора, не увидев прекрасно снятые гипсовые останки монумента в фильме «Бич божий»? Превзошел всех, на мой взгляд, режиссер Болот Шамшиев — у него в «Восхождении на Фудзияму» персонажи на пикнике пытаются спрятаться в тень праздничных транспарантов для демонстрации. Такое ощущение, что Рашидов, Кунаев, Суслов, Брежнев принимают участие в общем пиршестве на природе. Но мало того, в разгар праздничного салюта будто содрогнулась земля, и ближайшая горная вершина оказалась каменным ликом генералиссимуса, видимо, прикрытого до поры песком и щебенкой. Кровожадный оскал каменного бога под россыпь красных и голубых ракет. Есть отчего содрогнуться. Но как же не заметить, что этот прием — харакири для сюжета: кому охота вдаваться в тонкости чужой и собственной вины, если общей виной выступает «сусловщина» на фундаменте «сталинщины».
Невольно радуешься деликатности, с которой режиссер Э. Ишмухамедов и сценаристы О. Агишев и Д. Исхаков, рассказывая о явлениях «рашидовщины» и «адыловщины» в фильме «Шок», обошлись без этих фамилий, без хроники, вообще без стрельбы по слетевшим мишеням. «Узбекское дело» они правильно поняли как наше всеобщее, всесоюзное дело и отыскали не кремлевский, не султанский масштаб для рассказа о несчастьях, а масштаб кишлака, семьи, человеческих отношений. Перед нами в результате драматическое, эпическое полотно о земле без Бога, о народе, потерявшем веру в добро, о сдвинутости всех ценностей жизни, а совсем не о великосветских увеселениях власть имущих.
