Миллионы метров цветной пленки
Но реальность — это и миллионы метров цветной пленки, отснятой главным образом для того, чтобы заказчик освоил плановые средства, а студия их получила в счет хозрасчета. Так было три года назад, когда проблему изучал Комитет народного контроля. Так было два года назад, когда о ней писала «Советская культура». И год назад, после выступления «Литгазеты». И сейчас.
Воровство, во-первых, мошенничество, во-вторых, поскольку публикация критики на неопубликованную вещь не что иное, как вышеупомянутое слово. Сценарий не есть последняя инстанция кинематографического произведения, тем более оригинальный, изменяющийся в ходе съемки. Этого может не знать академик, но журналисты, специализирующиеся в области кино, знать обязаны. Образно говоря, это напоминает ругательства доктора в адрес пациентки по поводу отвратительного характера ребенка, которого она еще не родила. Кроме того, способы работы А. Самсонова напоминают нам времена сорокалетней давности, так называемые «ждановские», о которых теперь все больше начинают говорить настоящие историки.
Никакими благими намерениями от публикации даже не пахнет. Ведь для того, чтобы по-доброму помочь режиссеру, достаточно набрать его домашний номер и высказать свои замечания, а не готовить статью в журнале, где, кстати, для «простого смертного» опубликоваться весьма и весьма проблематично. Если же академик Самсонов выполнял «заказ» редакции, то становится жутко любопытно: давно ли академик и профессиональный журнал перешли на «бульварные методы» работы?
Вот только почему под знаком перестройки? Письмо, пришедшее в редакцию, подписано «студенты ВГИКа». Ниже — несколько каракулей-подписей, вполне неразличимых. Так что личности тех, с кем имеет честь общаться редакция, определить невозможно. На конверте обратный адрес: «ВГИК. Отдел кадров». Как это прикажете понимать? Это что — коллективная анонимка, писанная в отделе кадров?
Эти вполне неизвестные люди начинают письмо в редакцию старинным слогом «считаем своим долгом». Кто же это так отважен и так принципиален, что долг чувствует, а фамилии не указывает?
Теперь о сути дела. Письмо объясняет нам, что академик А. Самсонов не имел права писать о сценарии, который не опубликован в печати. Уважаемый коллективный аноним! Доводим до вашего сведения, что редакция имеет право и опираться на любой сценарий, и критиковать его, даже если он не опубликован. Это отнюдь не «воровство» и не «мошенничество», не «бульварные методы работы», как вы изволите выражаться, и не столь памятные вам, молодым людям, «способы» ждановских времен — сорокалетней давности (что, с тех пор вы так все и учитесь?). «Сценарий не есть последняя инстанция кинематографического произведения, тем более оригинальный, изменяющийся в ходе съемки»,— пишете вы. Сценарий действительно не «последняя инстанция кинематографического произведения», но последняя «инстанция» перед запуском фильма. Сценарий, как вам должно быть известно, запускается в производство после утверждения и разрешения на запуск. Так вот: когда сценарий официально утвержден и разрешен к запуску, он становится тем литературным произведением, которое можно оценивать, анализировать. Мы его не украли, а получили в Госкино.
