Художник, идущий на компромисс

Проблема художника и власти может быть решена, таким образом, прежде всего политическим путем, то есть путем превращения власти в профессиональную, подлинно политическую власть. Возможно, данное решение не исчерпывает всей проблемы (даже наверняка не исчерпывает), но именно оно представляется в нашей сегодняшней ситуации единственно нужным, предваряющим все остальные решения. Скажем так: если в эпоху господства родовой аристократии еще можно было быть поэтом, не будучи гражданином (то есть политически и юридически свободным лицом), то там, где власть переходит в руки чиновников — этих, по мнению всех художников прошлого, плебеев от культуры, в равной мере враждебных как аристократической, так и демократической культуре, не быть гражданином равносильно тому, чтобы не быть и поэтом. Не потому ли в этих условиях политическое свободолюбие художника, его гражданская непримиримость к властям становится в глазах публики чуть ли не главным критерием при оценке его творчества? Художник, идущий на компромисс с бюрократической властью, почему-то подозрителен нам не только в моральном и политическом, но и в чисто творческом отношении, вызывает к себе недоверие именно как художник. Здесь, однако, заключена проблема не только для художника, но и дая власти: последняя в этом недоверии должна видеть недоверие и к самой себе и не просто видеть, но и делать из этого соответствующие выводы.

Вадим Михайлович говорил сейчас о необходимости создания в стране собственно политических отношений. Но глубокая дисгармония хозяйственной жизни — сильнейший фактор, ограничивающий возможности относительно быстрой перестройки системы власти и действия людей в этом направлении. Власть обстоятельств, прежде всего в той части, которая связана с материальными факторами в жизни общества, это тоже власть.

Ведь у нас нет не только политической системы, но нет и системы экономической, если исходить из аксиологического понимания системы, то есть обязательно соотносить ее с какой-либо конкретной целью и рассматривать систему — построенную или наблюдаемую, вычленяемую — как средство достижения цели. Наше политическое и экономическое устройство пока не позволяет достигать тех целей, которые декларировались при его создании. Отрицать у нас экономическую систему можно и в ином смысле: хозяйство, конечно, есть, а экономики — нет. Дело в том, что наше хозяйство не обнаруживает способности нормально и естественно реагировать на, казалось бы, нормальные и естественные экономические воздействия. Мы ориентируем предприятия на прибыль, а получаем вымывание дешевого ассортимента и рост цен. Поднимаем цены на дефицитный товар, а дефицит обостряется. Вкладываем огромные средства и не получаем отдачи. Причины такого положения вещей — и структурно-хозяйственные, и социальные, и политические.