Искусство прошло этап великого взлета
Кривые зеркала ироничных зрелищных аттракционов, расставленные, как силки, по всему фильму, размагничивают действие, собственно драму (пусть абсурда). Перед нами серия упоительных, но внутренне статичных эпизодов. Они, конечно, свидетельствуют о нашем историческом и повседневном движении к. зеро, но лишь в качестве более или менее удачных иллюстраций, фиксирующих (теперь в кино!) известный путь. Иллюстраций искусства соцреализма (наподобие фундаментального лексикона отечественных идеологем Г. Брускина, чемпиона «Сотбис»). Это искусство прошло этап великого взлета, познало вкус остранения и завершилось сегодня глумливым соцартом, который, как утверждают знатоки, и есть «соцреализм сегодня». Круг опять замкнулся.
Впрочем, не стоит ли, отмахнувшись от «идеи», попросту отдаться впечатлению? Возрадоваться актерским удачам. Давно замечено, что наша публика, не избалованная в последние годы подлинными режиссерскими открытиями, ходит в театр «на актеров». То там, то тут в неровных, средних спектаклях вдруг сверкнет сцена, а то и целая роль любимого или неизвестного артиста. Сейчас, видимо, и в кино — как некий эстетический компромисс — ощутима потребность спрятаться за актерские бенефисы в театральном смысле слова. (Не путать с сакраментальной «смертью» режиссера в актере, а также с исконным стремлением зрителей любить актеров, минуя как успехи, так и провалы режиссера.)
Шахназаров — режиссер актерский, замечательно чувствующий исполнителей. И каждый из них словно стремится искупить — отыграть — драматургическую вязкость картины, не вырулившей, к сожалению, из нетривиальной затеи. Не для того ли после наворота сюжетных зигзагов режиссер соберет еще раз всех вместе в гостиничном номере Варакина, где каждый актер. «отфилигранит» уже знакомые черточки характера, а потом все отправятся к могучему дубу, откуда и дернет наш герой из города Зеро по водной глади в лодке без весел. Итак, актеры!
Среди них: директор завода, выпускающего кондиционеры,— Армен Джигарханян — с замороженной пластикой и мертвыми глазами чучела-мастодонта. Персонаж — функция, механическая кукла, дегенерат и циник, а может, махнувший на все рукой, кроме девушек, врач психбольницы, выплевывающий клишированные ответы, давно притерпевшийся и к здоровым, и к больным. Бесстрастный, с казенной, автоматически сочувствующей интонацией, он хранит олимпийское спокойствие, давно закрыв глаза на то, что происходит (и происходит ли?) в его подопечном хозяйстве, на его заводе — неважно где.
Петр Щербаков — мэр Зеро, с массивным, простецким обликом положительного представителя нашего народа и прижимистого негодяя, по-отечески заботливого, по-отечески невыносимого. Ветеран «Современника», прошедший школу бытового реализма, незамутненной достоверности, чья исполнительская манера кажется в этом фильме анахронизмом, но при этом дает неоспоримый опознавательный эффект.
