Еще раз обращаем внимание на тональность последних кадров
Это совет Д. К. Орлова авторам «Чужих писем» Н. Рязанцевой и И. Авербаху. А вот его же назидание А. Михалкову-Кончаловскому по «Сибириаде»: «Требует изменения характер финала. Сейчас финал тянется, идет на спад и носит грустно-меланхолический характер. В финале должен быть также и мажор, и тема утверждения, и тема победы». Ясное дело, что после «осечки» с «Проверкой на дорогах» следовало строго предупредить и А. Германа: «Просим еще раз обратить внимание на тональность последних кадров кинокартины — желательно, чтобы в них присутствовал мотив наступления, атаки, чтобы он был решен темпераментно и оптимистично».
Стремление к «высветлению» и «мажоризации» принимало подчас уже сугубо параноидальные формы. «Эпизод «похороны»,— говорилось в рапорте студии имени Горького о переделках «Иванова катера»,— сокращен в той мере, какая была необходима, чтобы главный герой не был чрезмерно угнетен происходящим». Подобным же образом успокоительно приглаживали, сказочно «улучшали» на экране не только образы отечественных людей, их жизнь, историю, историю других народов, но старались преобразовать в лучшую сторону саму природу, климатические условия: «Сокращены часть проходов цо городу с исключением ряда «сумрачных» кадров» (из рапорта «Ленфильма» о поправках, сделанных в картине «Не болит голова у дятла»).
Но, бывало, не только «исключали» невеселые пейзажи, но и специально добавляли «жизнерадостные» для должного баланса. Заместителю председателя Госкино. По указанию руководства Государственного Комитета Совета Министров по кинематографии и генеральной дирекции киностудии «Мосфильм» в законченную производством картину «Осень» (режиссер-постановщик А. Смирнов) при перезаписи исходных материалов введена сцена прогулки героев по лесу, чтобы не возникло ощущение излишне пасмурной и дождливой погоды на протяжении всего действия фильма.
В результате метраж фильма увеличился на 48,3 м. Просим Вас разрешить новый метраж фильма (без ракордов). Угроза возникновения «излишне пасмурной и дождливой погоды», да еще на протяжении всего фильма могла пронять кого угодно — и зам. министра наложил на документе решительное Разрешить Избавиться от налета натурализма.
Упорная борьба с трагизмом, с «опасной» тенденцией к «чрезмерной драматизации» и «сгущению темных красок», увы, не была единственным полем битвы для неистовых воинов комитетской редактуры. Находились и другие, не менее славные поприща для проявления редакторской отваги и взыскательности. В свое время ждановские молодчики сумели навести в советском искусстве, в том числе и в «важнейшем из искусств», стерильную чистоту и строгость. Но в 60-е годы на экране снова стала проглядывать устрашающая многоголовая гидра всевозможных «измов». Искусству, озабоченному воплощением «великой правды жизни», стал, к примеру, угрожать «ползучий, мелкотравчатый» и т. п. натурализм. Молодые режиссеры начали проявлять дурную склонность «к смакованию жестокости». Надо было принимать срочные суровые и экстренные меры.
