Выбросит в тираж не постановление
Они защищали родину, Россию, а мы защищали Советскую Родину, Со-
ветскую Россию, Советскую власть. Центральный Комитет в своих постановлениях встряхнул нас. Я уже выступал по этим вопросам, наверное, раз восемь. Мы с Леоновым каждый день на эти темы говорим. Много говорили в Союзе писателей и здесь говорим. После резолюции ЦК о литературе мы пошли в ЦК и стали просить Жданова, чтобы нам дали политического комиссара из ЦК, чтобы он исправил положение. Он сказал: «Не прибедняйтесь» — и нам никого не дал в Союз писателей и сказал, что «должны сами делать». Если мы сумеем это сделать, мы будем художниками нашей страны, не сумеем — нас выбросят в тираж. Выбросит в тираж не постановление, а сама жизнь. Она сметет нас, как смела Зощенко. Он ходит по Ленинграду, никаких репрессий к нему не применено, но он выброшен в тираж. Жизнь будет беспощадно поступать с теми, кто не захочет быть на высоте требований нашей великой эпохи.
Моя фамилия, как и название моего фильма, не фигурирует в постановлении ЦК. Однако, трезво оценивая свою последнюю работу6, я причисляю свою картину пятой к тем фильмам, которые сурово раскритикованы. Я это делаю с полным сознанием, без какого-либо нажима со стороны. Как могло случиться, что я сделал эту ошибку? Я всегда в своей работе ставил и решал вопрос, нужный для моей партии и моей страны. Как могло случиться, что я вдруг поставил себе задачу создать киноводевиль? Что это за задача для пропагандиста — создать водевиль? Конечно, в этот момент, когда я поставил себе такую задачу, я свое качество пропагандиста и агитатора, качество, которое я (с полной ответственностью заявляю) всю жизнь имел,— я его утерял. Разгадка в первую очередь лежит во мне, но в значительной мере и в той обстановке, которая у нас сложилась. Появилось ремесленничество — это аполитичное увлечение вопросами жанра, вопросами композиции.
Луков просто не знал как следует жизни, он легкомысленно отнесся к такой большой теме. Он был в Донбассе, наблюдал там жизнь, но не смог сделать правильного обобщения как художник. Теперь еще несколько слов о поездках. Наши режиссеры никуда не ездят. Они живут узким, ограниченным мирком и дальше Потылихи, Малого Гнездниковского переулка и Дома кино никуда не ездят. И это делается не потому, что им это запрещается, а потому, что они не хотят. Если имеется у некоторых товарищей желание, то только поехать за границу. К таким поездкам проявляется большой интерес. Ведь для того, чтобы поехать в колхоз или в Донбасс, никакого разрешения не нужно. Да вообще, разве нужно для этого спрашивать разрешение?
