Возможность участвовать в работе конгресса

Я не знал, что делать. Подумал, что надо все-таки дать знать моим коллегам. Вспомнил доктора Гершена, с которым встретился в душе. Дал телеграмму на английском: «Не могу приехать сегодня, потому что у меня была встреча с профессором Киднаппером». Он сразу сообразил, в чем дело, известил коллег. Несколько зарубежных групп решили бойкотировать все заседания, пока Медведеву не будет предоставлена возможность участвовать в работе конгресса и свободно общаться с коллегами. Все закончилось благополучно. Через некоторое время директор моего института вызвал меня и очень любезным тоном сообщил, что я могу подавать документы на выезд, так как приглашение из Англии принято институтом. Очень был вежлив и предупредителен. Я оформил поездку на год. Мы ехали с женой и младшим сыном. По ряду причин, может быть, по багажу (всего два чемоданчика) было ясно, что мы собираемся вернуться обратно. Это очень кому-то здесь не нравилось.

В Лондоне ко мне подходили несколько раз, говорили, что нужно попросить политическое убежище, раз я подвергался таким преследованиям. Я не собирался этого делать, тем более что мы уже полгода жили в Лондоне, и ничего страшного не происходило. Однажды, это было, по-моему, в августе, я получил из советского посольства коротенькое письмо: «Просим прийти для обсуждения вопроса, представляющего обоюдный интерес». Когда я пришел, меня встретил сотрудник посольства. Он сказал, что обсуждался вопрос о разрешении на мой выезд в другие страны на научные мероприятия, и попросил паспорт. Как назло, я его с собой не захватил. Мы договорились, что можно отложить это на завтра.

На следующий день я пришел в посольство. Принес три паспорта, мой, жены и сына. Мне зачитали Указ Президиума Верховного Совета, в котором говорилось, что Жорес Медведев лишается советского гражданства за антисоветскую деятельность, которой он занимался, находясь в частной поездке, а также до отъезда из. Вернули мне паспорта жены и сына, а мой остался у них. Вот так я оказался в Великобритании. Когда срок командировки кончился, мне нужно было найти работу. Этот же Национальный институт медицинских исследований предложил контракт на год, в случае успеха — на пять лет. Потом уже я был зачислен на постоянную работу. До настоящего времени занимаюсь генетикой в одном из отделов этого института в должности старшего научного сотрудника.