Режиссер снял фильм, где самовыразился до остатка
Другой вариант. Перед нами лента вполне достойная. Но сделана она, допустим, в 1961 году и уже вошла в хрестоматии истории кино. Режиссер, однако, ничего не желает знать: хочется ему именно с этой картиной показаться на международном фестивале. Ну хоть приказным порядком меняй регламент Канна: как назло засевшие там пресыщенные снобы принимают ленты не более чем годичной давности. А если сделали исключение для «Покаяния» или «Комиссара», так то исключения. И правилом они не станут!
Но вот фильм отобран на фестиваль. Доволен ли автор? Это еще бабушка надвое сказала. То недостаточно престижно, то якобы картину ставят в невыгодные условия. На одном из фестивалей известный режиссер требовал поменять отведенную ему очередность показа на более выгодную, «уступив» свою другому советскому участнику, ниже рангом. Пришлось в последний момент ломать всю программу, что для крупных фестивалей беспрецедентно. «Ну уж эти русские, между собой договориться не могут»,— пожали плечами там.
Еще штрих. Стоит вернуться нашему режиссеру из-за границы без желаемой награды, тут же расползаются зловещие слухи: якобы не кто-то «из капиталистов», а советский член фестивального жюри (работа которого окружена строжайшей тайной) «топил» своего соотечественника из зависти и личной неприязни. Все еще действует негласное требование: послали тебя — изволь привезти приз, иначе ты не человек и фильм твой, как мы давно подозревали, плох, и о следующей постановке придется изрядно похлопотать. Как будто суждение жюри есть некий окончательный приговор, и возможно наперед приобрести патент на все «Золотые львы» или «Пальмовые ветви».
А как вам нравится такой «творческий парадокс»? Режиссер снял фильм, где, как он утверждает, «самовыразился весь, до остатка». .Фильм хорош, смел, но. длинноват, о чем на худсовете студии или в Госкино автору деликатно (в духе перемен) намекнули. Ждите бури! Заработаете ярлык цензоров и душителей всего живого. Не те времена! И картина выходит в полном своем объеме. Тут бы и возрадоваться наступившей свободе творчества и поставить точку. Да только вот приезжает коварный Мефистофель откуда-нибудь из Лос-Анджелеса или Западного Берлина. И просит фильм на часок сократить, популярно объясняя, что томиться в кинозале почти три часа мало кому охота. Довод из столь престижных уст срабатывает моментально. Тут же петиция от режиссера в Госкино и в союз: дайте денег на перемонтаж, на сокращенный фестивальный вариант.
