Меня просто оставили силы

А к чему вы стремились? Мне трудно говорить об этом фильме. В. Быковым героиня так подробно и щедро выписана, что я, возможно, занималась не творческими открытиями, а исполнительством, не знаю. И режиссер Миша Пташук — очень симпатичный парень — скорее политик, чем психолог. Очевидно, присутствие знаменитой актрисы, как давно замечено, не есть еще решение всех творческих проблем, даже если актриса работает с полной отдачей? Да уж отдача была, я, что называется, выложилась полностью настолько, что даже попала в больницу. Ни одна картина не была такой тяжелой. Меня просто оставили силы, а в зеркале я видела потухшие глаза и серую маску. Пришлось некоторое время восстанавливаться.

А мне как-то и не очень верится, что у вас могут быть легкие работы. Вы почти всегда работаете на таком нерве, с такими выбросами энергии, на грани даже голосового срыва, что остается только восхищаться выносливостью актерского психофизиологического аппарата, его ресурсами и способностью к регенерации. Непрофессионалам такое не под силу. Мне иногда кажется, что сегодня только такой эксперимент, только такая отдача, помимо таланта и личности, лежат в основе успеха самых знаменитых актрис. У мужчин как-то иначе, они порой достигают большого успеха значительным молчанием, взглядом, словом, а женщинам, по-моему, приходится одержимо выкладываться. Возможно, я ошибаюсь, но вижу в этом знамение времени, считаю, что это началось после войны, когда мужчин осталось совсем мало, и женщинам пришлось изыскивать дополнительные средства привлекательности, более интенсивные, чем, скажем, в тридцатых годах и раньше, когда актрисы покоряли томностью и мурлыканием. Утомительно, однако. А может быть, зритель просто пресыщен?

Я бы не стала говорить о пресыщенности нашего зрителя — ни зрелищами, ни хлебом. Я вообще никогда не осуждаю зрителей, потому что в конечном итоге их интерес — мой хлеб. Я не хочу рассуждать, какой зритель сидит в зале. Мне надо, чтобы в момент нашей встречи он был моим, я обязана сделать все, что в моих силах, чтобы он мне верил. Если он хоть чуточку засомневается, значит, я работала плохо и напрасно. Я не думаю о зрителе, когда работаю, но знаю, что стихийно, автоматически всю себя подчиняю стремлению дойти до любого своего зрителя и задеть струны его души. Когда такое происходит, это мой самый главный приз. Остальное — и слова, и звание, и премия, и даже прекрасная награда, стоящая на моем столе,— вторично. Я, как и все мои зрители, хожу в те же магазины, стою в тех же очередях за тем же куском колбасы, и когда кто-то, не пропуская меня вперед, как можно подумать, просто спрашивает: «Вы артистка? Вы Нина Русланова?»— и радостно улыбается при этом, я чувствую удовлетворение, и жизнь становится лучше. Не только актрисы, а все деятели искусств должны работать, не щадя своих сил, с полной отдачей, не только для того, чтобы нравиться зрителю или обращать его в свою веру, но в основном для того, чтобы скрасить его существование и на какой-то час отвлечь от тяжких забот.