Художника тоже обуревает инстинкт власти
Но когда наутро пришло отрезвление, хряк-лидер подошел снова к очередной порции отрубей с брагой, понюхал и не стал есть! Он перевернул своим пятачком корыто. Он понял, что содержимое этого корыта — не средство насыщения, а угроза его власти.
Инстинкт власти сильнее инстинкта удовлетворения голода?!
А может, это был художник? Почему бы и нет. Художника ведь тоже обуревает инстинкт власти, но власти особой — идеологической. Полагаю, что вообще вопрос о том, кто из нас потенциальный властитель, а кто исполнитель,— не вполне корректный. Мы, как и электрон в физике, дуальны: электрон — это и частица и волна: свет — это и волна и частица; и каждый человек — он и объект власти и субъект власти — в зависимости от «условий эксперимента».
Вполне уместна постановка проблемы, может ли ученый изучать власть, не находясь под ее влиянием и не влияя на нее, иначе изучающий субъект перестает быть объективным, а объект изучения перестает быть «чистым». Здесь опять-таки та же ситуация, что в физике: любой процесс изучения электрона есть изменение его состояния, и тем не менее физика, изобретя квантовую механику, нашла язык и метод изучения таких явлений, для которых процесс изучения явления его (явление) меняет: это язык дуализма, язык вероятностей. Думаю, что мы поневоле должны будем изучать власть на языке современных социально-физических аналогий. Может быть, язык этот и сложноват, но для физиков очень часто на языке аналогий (даже вполне поверхностных) можно понять многие социальные явления.
Но вернемся к инстинкту власти. Мы, люди, суть произведение эволюции, и хотим мы того или не хотим, каждый из нас, ко всему важному прочему, есть средоточие и инстинктов. Эти инстинкты произошли эволюцион-но оправданно, причем сигнал «полезно» не мог быть передан нам в доисторические времена иначе, как через сигнал «приятно», потому что понятие «полезно» только последние сотни лет мы осознали с точки зрения медицины или науки. А природа могла нам сказать только: «это — приятно». И сотни тысяч лет это действовало благоприятно, то есть оказывалось полезным.
