Исторический парадокс и этимологический нонсенс

Выходит иногда даже забавно. Скажем, «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж», картина игровая, кажется кусками документальной. А в «Хау ду ю ду» — напротив. Реальный бразилец, которого в фильме спрашивают, не мешает ли ему религия пользоваться проститутками, выглядит как актер, дурно играющий по канонам среднеполитического фильма. Нет, я не за то, чтобы было проще, понезамысловатей. Я за то, чтобы мне, как зрителю, тоже оставляли свободу выбора мнения. Впрочем, эту проблему, как и проблему фильмов, о которых шла речь, еще обсуждать и обсуждать.

Осторожно: категоричность! В своей статье Мираж, муляж и эпатаж Рунин, внимательно, шаг за шагом разбирая фильмы «Черный монах» и «Господин оформитель», обнаруживает тонкую наблюдательность и язвительность. Не во всем я могу согласиться с автором, но, по крайней мере, я понимаю его позицию, в особенности убедительную в отношении «Черного монаха». То, что ему не по душе структура мышления Юрия Арабова, автора сценария экранизации «Господин оформитель»,— это дело Бориса Михайловича. Мне Ю. Арабов близок, и хотя он работает скачкообразно по степени удачи, но мне в нем все интересно, включая его просчеты и сценарные загадки; интересен мне фильм «Господин оформитель», его драматургическое и режиссерское решение. Так или иначе, но будем по справедливости считать, что авторам «Черного монаха» и «Господина оформителя» повезло, как повезло и читателям «Искусства кино»: размышляющий критик побуждает и нас к размышлениям и спорам.

Но я назову и несчастливцев. Это А. Сокуров и В. Наумов. Тут Борис Михайлович бьет наотмашь. Смертельно завидую: ему все ясно. Ясно, что сии мужи, оказывается, ни больше, ни меньше — представители кинематографического декаданса. Процитирую, заранее извиняясь перед читателем за длинную выписку из Б. Рунина: «.в дневниках молодого Блока есть любопытные рассуждения о хороших и дурных декадентах. Хорошие — это те, говорит он, которых не следует так называть. Дурные — «те, кому это имя принадлежит как по существу, так и этимологически, ибо слово «декаданс» означает «упадок». Конечно, речь идет о явлении сложном, противоречивом, и ограничиваться таким его опредЬлением не следует. Но, так или иначе, судя по фильмам Дыховичного и Тепцова, а также по недавним фильмам некоторых более опытных мастеров, таких, как Сокуров, а отчасти и Наумов, мы присутствуем при феноменальном явлении. На нашем экране наблюдается возвращение декаданса. Этакий исторический парадокс и этимологический нонсенс: «возрождение упадка».