Драматическая комедия «Гомер и Эдди»
Удивительные случаются совпадения! Лет пятнадцать спустя, отсчитывая с этого разговора, Кончаловский, чей кинематографический талант признан в обоих полушариях, показывает в Канне свой очередной американский фильм «Застенчивые люди». При этом режиссеру удается привлекать известных и талантливых исполнителей. Ни «Возлюбленные Марии», ни «Поезд-беглец» не снискали лавров в Венеции и Канне, а вот Барбара Херши получила каннский приз за роль в «Застенчивых людях». Пока это высший фестивальный успех Кончаловского со времен его отъезда за рубеж.
Замечание не праздное, ведь Кончаловский издавна ориентировался на специфическую фестивальную конъюнктуру. В последнее время он, впрочем, все чаще отдает дань законам жанрового кино, пытаясь их всесторонне освоить. Уже упомянутая сцена с крысой сделана, как я подозреваю, под влиянием космического триллера Ридли Скотта «Чужой» — классического даже не «фильма ужасов», а «фильма отвращения». Фильма, который сам Кончаловский считает в своем роде шедевром. Он попытался еще раз выступить в жанре психоаналитической мелодрамы. Картина «Дуэт для солиста» с Джули Эндрюс в главной роли оказалась негромкой, но удачей. Этой скромной ленты, счастливо избежавшей навязчивой символики, коснулось дыхание чеховской атмосферы — вероятно, и потому, что режиссер в этот период задумал и осуществил в Париже яркую театральную постановку «Чайки».
Последней на сегодняшний день кинематографической работой Кончаловского стала драматическая комедия «Гомер и Эдди» — недорогая, неостроумная и, прямо скажем, неаппетитная. Он сделал ее, расставшись с группой «Кэннон», сделал опять наспех, положившись, очевидно, на имидж исполнителей — комика албанского происхождения Джеймса Белуши и негритянской актрисы Вупи Голдберг. Пара чудаковатых изгоев кочует по дорогам Америки, надолго застревает в публичном доме, открывает друг в друге нежную человеческую привязанность, пока цепь комедийных перипетий не обрывается нелепым роковым выстрелом. Комедия, которая с самого начала не смешит, превращается в драму, которая не волнует и не трогает.
Когда Кончаловский отъезжал на Запад, ему наверняка виделись перспективы Милоша Формана. Действительность не воплотила этих ожиданий. Но и не опровергла правомерность предпринятой попытки. Тогда это требовало фантастических усилий. Сегодня работа на Западе для наших режиссеров уже не фата-моргана. Теперь Кончаловский, одним из первых разрушивший политические стереотипы и национальные предрассудки, может работать и здесь, и там, может свободно путешествовать, о чем он всегда мечтал, и это больше всех удивляет, наверное, его самого.
