Дело приняло самый скверный оборот
Легко заметить, что члены совета повторяли ставшие известными обвинения, услышанные П. Нилиным и Л. Луковым от Сталина на заседании Оргбюро. Коллеги попавших в беду кинематографистов поверили в добрую волю Сталина, в его искреннее желание дать авторам ленты возможность ее исправить. Поэтому большинство выступавших склонялось к тому, чтобы картину переделать. На том и порешили. Однако через две недели, 4 сентября 1946 года, вышло постановление ЦК ВКП(б) о кинокартине «Большая жизнь». Иллюзии были развеяны, фильм запрещен, о каких-либо доработках не могло быть и речи.
Дело приняло самый скверный оборот для всего советского кинематографа: нетрудно было понять, что речь идет о жестко предписанном направлении его развития, о своде правил, которым отныне предстояло следовать неукоснительно. Необходимо было предпринимать срочные и серьезные ответственные меры, соизмеримые с масштабом грозы. У руля становится министр кинематографии И. Большаков, ранее доверявший вести ареопаг своему заместителю И. Пырьеву. Большаков проводит у себя серию совещаний, получает, несомненно, необходимые инструкции и 12 сентября 1946 года созывает заседание Художественного совета с одним вопросом на повестке дня. Читать стенограмму этого заседания тяжело, стыдно. Приведу лишь несколько характерных высказываний.
Наша задача сейчас состоит в том, чтобы сделать из него правильные выводы и искоренить те существенные пороки, которые за последнее время имели место в работе Художественного совета, это либерализм в оценке фильмов. Особенно такими выступлениями отличался у нас товарищ Охлопков. Из этого нужно сделать урок. Нельзя впредь проходить мимо такого рода выступлений, нужно их пресекать, давать отпор этим беспринципным критикам. Есть и такие члены Художественного совета, которые ни разу не выступали на заседаниях Художественного совета. Например, Эйзенштейн. Два года существует Художественный совет, а он ни разу не выступил. Другие члены Худсовета — Шостакович, Тихонов очень редко посещали заседания. Шостакович из шестидесяти четырех заседаний присутствовал на восьми. Далее нам нужно будет обсуждать не только готовые фильмы, но и материалы по фильмам (то, что мы в последнее время перестали делать), также рассматривать и обсуждать сценарии. Легче пресечь в самом начале, если что-либо есть неправильного, чем потом.
Подумаем над тем, что произошло. Мы во время войны, в пос ледние годы войны считали, что если произведение искусства в общем «за Советскую впасть» и во время войны «про немцев», то произведение полностью идейное. Но мы забывали о том, чго в нынешнее время в искусстве, тем более киноискусстве, находящемся под непосредственным нашим наблюдением, вряд ли можно ждать непосредственно враждебных, антиотечественных вылазок. Их шл. Но значит ли это, что все идейно блаышолучно? Во время войны не только в кино, но и в литературе были писатели, которые неплохо работали против немцев, они были патриотами в своих произведениях, писали, что немцев надо бить, но когда мы рассматриваем основу их ненависти к немцам и любви к нашей Родине, мы видим, что это не те позиции, с которых мы защищали Родину.
