Мифический культурный герой
Нет, из истории так просто не выпрыгнешь. Но, возможно, само понятие ее уже в недалеком будущем окажется весьма отличным от нынешнего. Я хочу только сказать, что все исторические замыслы и эпохальные дела должны соразмеряться с человеческой жизнью. Во-первых, времена не те, совсем уж неизвестных трудно представить. А главное, возникнуть что-то может лишь на пригодной, культурной почве, как результат многолетнего, непрерывного, преемственного процесса. Ведь в самом деле, не всякий народ и не в любое время оказывается почему-то способным породить хоть одного гения — скажем, писателя мирового уровня. Почему? Не из-за биологической же худосочности основ, генетического материала. Представим себе вполне одаренного от природы писателя, народ которого недавно получил письменность. Представим также, что ему доступен опыт всей мировой культуры (от которой, кстати, мы во многом были оторваны). Все равно этого окажется недостаточно — если перед нами не мифический культурный герой. Чтобы национальная культура обрела самостоятельное дыхание, полноценный кровоток, в ней должен быть наработан собственный духовный потенциал, с живой системой собственных исторических и культурных символов, разветвленных ассоциаций, намеков.
Чтобы так написать, надо не только иметь за плечами Тютчева и Веневитинова (наряду с Гёте, скажем), надо предполагать читателя, способного понять, о каком перстне идет речь.
Я задумываюсь. Что говорить, целое поколение, к которому принадлежу я, да и не оно одно, было к этому не способно. Для этого поколения не существовало не только Мандельштама, не только Цветаевой и Платонова, Булгакова и Бабеля, Бердяева и Флоренского, но даже Есенина и Достоевского, Блока и Белого. А Зощенко с Ахматовой существовали разве что в контексте погромного ждановского доклада. Для этого поколения громадная область русской и мировой культуры XX века не просто была белым пятном — ее, хуже того, подменял отнюдь не безвредный суррогат, отрава современных книг, песен, газет, радио, кино. Это пришлось еще долго отплевывать, выхаркивать, но что-то успело всосаться в кровь, и сменить ее даже сейчас удалось не до конца. Причем большинству пришлось справляться со всем этим самостоятельно — редко у кого оказывались учителя, так сказать, во плоти. Образование наше — чаще всего самообразование. Чего от нас таких, в самом деле, ждать, чего с нас взять?
