Однако уже на перроне вокзала его окликнул
Я не помню, был ли кто-нибудь из друзей и знакомых в Калуге во вторник, 16 июня. Рита же никуда не отходила почти весь день, и Лифшиц снова повторил ей свое обещание насчет выписки в среду, отказавшись даже разговаривать о выписке во вторник. Создавалось впечатление, что именно во вторник должно было состояться какое-то решение. И Лифшиц тянул время. Быть может, именно на вторник было назначено заседание той высокой комиссии, о создании которой А. Д. Сахарову говорил М. В. Келдыш. В среду утром в Калугу поехал Л. М. Портнов. Однако уже на перроне вокзала его окликнул знакомый голос. Это был Жорес. Он был выписан из Калужской психиатрической больницы и вместе с женой возвращался домой.
Наутро 6 июня стало ясно, что либеральный период кончился и Лифшиц получил вчера новые указания. Вслед за Сашей в другие отделения перевели и двух моих наиболее частых собеседников, подобно мне оказавшихся в больнице по политическим мотивам.
Один из них, молодой человек лет 24, вскоре после демобилизации из армии начал писать в различные инстанции докладные записки, резко критикующие комсомол как бюрократически переродившуюся организацию. Он предлагал создать новую, более демократическую молодежную ассоциацию. Я этих докладных записок не читал, но бюрократические порядки в комсомольских организациях известны практически каждому. Тем не менее предложения о реорганизации комсомола рассматривались, очевидно, как «реформаторский бред».
Второй, средних лет мужчина, был задержан прямо на улице рано утром: он расклеивал в Калуге листовку собственного сочинения, где критиковал Калужский горком партии, по указанию которого автора месяца три назад уволили с преподавательской работы. После нескольких безнадежных попыток восстановиться или устроиться на новую работу, жаловаться на произвол и т. п. человек воспользовался правом на свободу слова. И вот он в больнице с диагнозом, в котором в качестве главного признака болезни фигурирует «плохая адаптация к условиям социальной среды». Обоих «больных» интенсивно лечили вот уже три месяца. Тот, который предлагал реорганизацию комсомола, получал периодически инсулиновый шок. Автор листовки имел более легкое предписание, он получал два сильных нейролептика, меняющих, как говорили врачи, «структурную основу» психики.
